Благотворительная организация MusiCares, помогающая нуждающимся музыкантам, в выходные чествовала в Лос-Анджелесе Боба Дилана как человека года. Великий музыкант воспользовался этой возможностью, чтобы помянуть добрым словом тех, кто помогал ему на нелегком творческом пути и не таким добрым – своих противников, главным образом критиков, в получасовой речи. Этот спич дал слушателям необычно глубокий инсайт в то, как всё видно «изнутри Дилана».Боб Дилан сказал, что рад такой чести, оказанной его песням. Однако это была длинная дорога. Песни для Дилана – как таинственные истории, вроде тех, что видел Шекспир, когда рос. Его песни были маргинальными тогда и остались сейчас.
Первым открыл Дилана Джон Хаммонд с Коламбия Рекордс, а за ним Лу Леви с Лидс Мьюзик, сразу предупредивший Дилана, что он или опережает свое время, или отстает от него. В первом случае публике нужно года 3 или даже 5 лет, чтобы нагнать. Проблема была в том, что, когда публика нагнала, Дилан уже вновь опередил ее примерно на тот же срок.
Среди множества артистов большое влияние на Дилана оказали Нина Симон и Джими Хендрикс. Нина записала некоторые песни Дилана, что было для него сильным подтверждением правильности его пути. Когда Боб Дилан впервые увидел Хендрикса в бэнде Jimmy James and the Blue Flames, Джими еще не пел, а только играл. Он взял несколько не самых главных для Дилана песен, на которые никто не обращал внимания, поднял их к внешним границам стратосферы и превратил в классику.
Затем Дилана поддержал Джонни Кэш, сам еще молодой, кожа да кости. Он тоже пел его песни и писал на лэйблы о том, чтобы они перестали требовать от Дилана играть в электричестве. В мире бескомпромиссной южной драмы Джонни Кэша никто никому не говорил, что петь и чего не петь. И Дилан до сих пор благодарен Джонни за эту поддержку.
И, конечно, перечисление было бы неполным без Джоан Баэз, которая была королевой фолка тогда и остается ей сейчас. Ей понравились песни Дилана, и она стала брать его на совместные концерты, на которых собирала тысячи слушателей. Ее спрашивали: «Что ты делаешь с этим тощим мелким оборванцем?», а она на это предлагала заткнуться и лучше послушать его песни. Некоторые она даже пела с Диланом вместе. Вот это был свободный, независимый дух. Никто не мог заставить ее сделать что-то, чего она не хотела. Женщина невероятной, ошарашивающей честности.
Песни Дилана не взялись ниоткуда. Вопреки утверждению того же Лу Леви о их беспрецедентности, прецеденты были. Они пришли из традиционной музыки: традиционного фолка, традиционного рок-н-ролла и традиционной музыки биг-бэндов.
Критики устраивали Дилану тяжелую жизнь с первого дня. Говорили, что он не может петь, что он квакает, как лягушка, что не может выдерживать тональность и «проговаривает свой путь» через песню. Почему они не говорили ничего такого о Томе Уэйтсе, Леонарде Коэне, Лу Риде, удивляется Дилан. «Когда вы последний раз слушали Доктора Джона? Вы, люди, слышали когда-нибудь Чарли Паттона или Роберта Джонсона, Мадди Уотерса? Говорят мне тут о проглатывании слов и отсутствии дикции, – возмущался Дилан. – Критики говорят, я сам перевираю собственные мелодии, делаю свои песни неузнаваемыми. Неужели? Я вам вот что расскажу. Несколько лет назад я был на матче, где Флойд Мейвезер дрался с пуэрториканским парнем. И кто-то запел пуэрториканский гимн, и он был прекрасен, брал за душу и волновал. Потом очень популярная исполнительница соула запела наш гимн. Она пропела каждую ноту, но тот гимн существовал, а этого не было. Говорите тут о перевирании мелодий. Ты берешь слово в один слог и поешь его 15 минут? Да она занималась вокальной гимнастикой, как на трапеции! И мне не было смешно. Так где тогда были эти критики? Перевирание слов? Перевирание мелодии? Перевирание драгоценной песни? Неет, все шишки на меня. Но не думаю, что я это делаю. Критики – вот кто так делает». Дилан напомнил, как Сэм Кук в ответ на похвалы своему «прекрасному голосу» ответил, что голоса должны измеряться не по их привлекательности, а по тому, насколько убеждают, когда говорят правду.
«Критики сделали карьеры на обвинении меня в делании карьеры на обмане ожиданий. Что, правда? Потому что это всё, что я делаю. Это то, как я сам об этом думаю. Обман ожиданий. Чем ты зарабатываешь на жизнь, чувак? – Обманом ожиданий. Спросят другого, чем он-то зарабатывает, и если он тоже скажет, что обманом ожиданий, ему скажут: ничего не получится, эта ниша уже забита, Дилан этим зарабатывает».
Дилан сказал, что горд быть здесь для MusiCares. Он очень высоко ставит эту организацию. Они помогли многим людям. В том числе многим музыкантом, внесшим большой вклад в американскую культуру. В том числе его другу Билли Ли Райли, которого еще нет в Зале славы рок-н-ролла по недоразумению, считает Дилан. MusiCares сделали его жизнь спокойной и сносной под конец. Это – то, за что нельзя отплатить. Любая организация, которая делает так, получит благословение Боба Дилана, сказал он.
